Дохристианские верования в средневековой Скандинавии

Еще одна тема насчет идеи с алтарем и "хнык-хнык, боюсь порезать палец в знак жертвы богам, это не нужно совсем".

Языческий ритуал поклонения богам и жертвоприношения мог быть произведен публично, либо частным образом и в любом месте, в том числе в пиршественном зале, при многих богато накрытых столах, или в горах. Однако наиболее действенным считался священный ритуал, произведенный в особо отведённых местах. Это мог быть алтарь, т.е. культовое место без крыши, но особенно — святилище в виде дворца (hof).

Главными центрами языческих обрядов были именно святилища, где проводились религиозные праздничные церемонии и приносились особенно крупные жертвы богам, в сопровождении соответствующих обрядов. В «Саге об Инглингах», в которой Снорри Стурлусон посвятил первые два с лишним десятка глав мифологическим обоснованиям божественного происхождения этого рода, он описывает божественное святилище в Асгарде; оно было большое, и там «по древнему обычаю» служили двенадцать «верховных жрецов. Они должны были совершать жертвоприношения и судить народ… Все люди должны были им служить и их почитать». Он пишет далее, что центральное капище свеев располагалось в центре их племенного союза — старинной Упсале. По его легенде этот храм воздвиг Фрейр, и тамошние курганы были связаны с Тором, Одином и Фрейром. Туда шла дань со всех земель свеев, откуда и пошло «Упсальское богатство» (или «удел»: Uppsala öd). Отметим, что это была реальная основа домена свейских, а затем и шведских королей.

При посещении Скандинавии (собственно — Дании) в последней трети XI в., Адам Бременский, миссионер и каноник Гамбург-Бременского архиепископства, слышал рассказы о великолепном капище в центре языческого культа, главном городе свеев — Упсале. Напомним, что это происходило через десятки лет после официального введения в Швеции христианства (Олавом Шётконунгом в первые десятилетия XI в.). И вот что узнал миссионер «о верованиях свеонов».

Миссионер пишет: «У этого племени есть знаменитое святилище, которое называется Убсола (город Упсала. — А.С.) и расположено недалеко от города Сиктоны (город Сигтуна. — А.С.). Храм сей весь украшен золотом, а в нем находятся статуи трех почитаемых народом богов. Самый могущественный из их богов — Тор — восседает на престоле в середине парадного зала, с одной стороны от него — Водан (Один. — А.С.), с другой — Фриккон (видимо, Фрей. — А.С.). Вот как распределяются их полномочия: «Тор, — говорят свеоны, — царит в эфире, он управляет громами и реками, ветрами и дождями, ясной погодой и урожаями. Водан, что означает «ярость», — бог войны, он возбуждает мужество в воинах, сражающихся с неприятелем. Третий бог — Фриккон — дарует смертным мир и наслаждение. Последнего они изображают с огромным фаллосом. Водана же свеоны представляют вооруженным, как у нас обычно Марса. А Тор напоминает своим скипетром Юпитера. Они также почитают обожествлённых людей, даря им бессмертие за славные деяния…» (гл. 26).

Святилище со всех сторон окружено холмами, наподобие амфитеатра. Рядом со святилищем растет вечнозеленое дерево неизвестной породы. Поблизости — источник, где язычники приносят в жертву живых людей; если человек не всплывает — жертва принята и желаемое будет исполнено. Храм опоясан золотой цепью (схолии 134 и 135). «Ко всем их богам приставлены жрецы, ведающие племенными жертвоприношениями. Если грозит голод или мор, они приносят жертву идолам Тора, если война — Водану, если предстоит справлять свадьбы — Фриккону». Каждые девять лет в Упсалу собираются на торжество, от участия в котором никто не освобожден. «Цари и народы» (видимо, не участвующие лично в этом торжестве. — А.С.) отсылают туда дары, и «откупаться от участия» в нём вынуждены также христиане. Это торжество заключается прежде всего в жертвоприношении девяти голов «из всей живности мужского пола», чтобы их кровь умилостивила богов. Тела затем развешиваются в ближайшей роще, благодаря этому священной для свеонов. «Один христианин рассказывал мне, — продолжает Адам, — что видел в этой роще висевшие вперемежку тела собак, лошадей и людей, общим числом 72. А о многочисленных нечестивых магических песнопениях, которые они обычно исполняют, совершая обряд жертвоприношения, лучше будет вообще умолчать» (гл.27). Конунга-христианина Анунда, отказавшегося приносить такие жертвы богам, свеоны изгнали. Подобные жертвоприношения, приуроченные к весеннему равноденствию и сопровождавшиеся пирами, происходили в течение девяти дней, и каждый день вместе с животными в жертву приносили человека (схолии 136 и 137).

Хотя в сведениях Адама имеется некоторая путаница, что, скорее всего, произошло из-за того, что он сам не видел это капище, а пользовался рассказами очевидцев, однако в общем его описание дает яркое и в целом, видимо, достоверное представление о главных языческих обрядах и их культовом центре у свеев. Снорри Стурлусон также пишет о весенних жертвоприношениях в Упсале, которые приносились во имя мира. Одновременно с жертвоприношениями делались предсказания. В «Саге о Святом Олаве» (гл. LXXVIII) сообщается, что весенние жертвоприношения в Упсале приносились в месяц «гои» (между серединой февраля и серединой марта), «чтобы был мир и конунг всегда одерживал победы». Одновременно в Упсале происходили общий тинг и ярмарка.

Подобные или меньшие капища свеев были в соседнем городке Сигтуна («Старые Сигтуны» саг, к западу от современного города этого имени) и разбросаны по населенным частям северных стран.

Миссионер Адам попутно сообщает об обычаях идолопоклонства у куров (куршей), которые во времена св. Ансгария (IX в.) платили дань свеонам; у них усилиями миссионеров и «стараниями одного торговца» была построена первая церковь. До этого же земля куров, где «много золота и превосходные кони», кишела «прорицателями, авгурами и черноризцами» и «туда со всего света» съезжались за пророчествами, «даже из Испании и Греции». В «Саге о Стурлауге Трудолюбивом Ингольвссоне» так описывается «большой храм» в Бьярмаланде. «Посвящённый Тору и Одину, Фригг и Фрейе, он искусно сделан из дорогого дерева. [Одни] двери храма смотрят на северо-запад. другие — на юго-запад. Там внутри Тор и Один…» Идя далее по Бьярмаланду, путешественники на равнине увидели другой храм, «так сиявший, что его блеск, казалось, озарял всю равнину, так как был он украшен золотом и драгоценными камнями». Внутри храма на возвышении сидел Тор, и там было много дорогих предметов, в том числе сделанные из золота шахматы на доске, а также драгоценности и богатые одеяния. Служили в храме жрицы.

В Дании славилось капище на о-ве Фюн, в г. Оденсе, самое наименование которого связано с именем Одина. В Норвегии богатое капище находилось в Трондхейме, в месте по имени Мэрин, где «сидел Тор, самый почитаемый из богов, разукрашенный золотом и серебром», а также другие боги. Там совершались жертвоприношения и собирались «все вожди и могущественные бонды, как это было в обычае…» («Сага об Олаве сыне Трюггви», гл. LXVI и LXIX). В «Саге об Эгиле» упоминается «прославленное капище в Гауларе (?)», где летом совершалось большое жертвоприношение, и собирался пир. Туда съезжалась масса народу, в их числе — король Эйрик.

В «Саге о Фарерцах» (гл. XXIII) также рассказывается о капище и гаданиях на островах. Одним из героев саги является предводитель викингов норвежец Сигмунд сын Брестира, который хотел осесть на Фарерах. Сигмунд верил только в «свою силу и мощь», однако по совету ярла Хакона решил «искать защиты» в святилище, у «Торгерд невесты Хёрди» (она же — «Невеста Хельги», см. выше). Дело происходило в 80-е гг. X в. (сага была записана в первой половине XIII в.). Итак, они отправились в капище. Оно находилось далеко от жилья, на лесной поляне, куда собеседники и сопровождающие их люди добирались сначала проезжей дорогой, потом боковой тропинкой. Там стоял «дом, обнесенный тыном, дом этот был очень красив, с резьбой, украшенной золотом и серебром…Там стояло множество идолов. В капище было много окон, так что ничто не отбрасывало тень. У торцовой стены стояла женщина (богиня. — А.С.) в богатом убранстве. Ярл распростерся перед ней ниц и долго лежал». Наконец, он встал и сказал, что нужно «принести ей жертву и положить серебро перед ней на сиденье». Если она «отпустит запястье», которое у нее на руке, значит, жертва принята. После неоднократных молений ярла, который даже прослезился, богиня «отпустила» запястье. Ярл Хакон, сняв его с руки статуи, передал браслет Сигмунду и предупредил его, чтобы он никому не отдавал это запястье: «в этом запястье удача» Сигмунда.

Свой жребий пытались не только узнать, но и облегчить или хотя бы не утяжелить. Для этого, собственно и приносились жертвы богам. Известно, что проверку того, принята ли жертва, производили, погружая в колодец или в свободную воду человека. Если он не выплывал, жертва была принята и можно было рассчитывать на благоволение богов. В сагах этот мотив присутствует, как и принесение в жертву животных путём их утопления в воде.

Саги упоминают о нескольких святилищах в Исландии. Одно располагалось на Поле Тинга в Широком Фьорде; там был «круг, где людей приносили в жертву богам. В этом круге стоит камень Тора, о который жертве разбивали голову». Жертвоприношения совершались трижды в год и сопровождались широкими пирами: осенью (на пороге зимы), на йоль (середина зимы — Новый Год; праздник связан с культом плодородия) и летом. Судя по «Саге о Магнусе Слепом и Харальде Гилли», святость йоля соблюдалась минимум три дня, когда никто не работал; в «Саге о Олаве Святом» сказано, что на йоль пировали 7–8 дней, а то и более (гл. CLXII). Обязательно приносились жертвы дисам, которые считались богинями плодородия. На это же время назначались обычно большие (общие) тинги и торжища.

Вот что рассказывает Снорри Стурлусон об одном жертвенном пире при короле Хаконе Добром (ум. ок. 960 г.). В Трёндалёге жил Сигурд, хладирский ярл, который был ревностным язычником. «По древнему обычаю, когда предстоял жертвенный пир, все бонды должны были собраться туда, где стояло капище, и принести припасы, которые нужны для жертвенного пира». Они же приносили пиво. Для пира закалывали скот, включая лошадей. Кровь от жертвенных животных называлась жертвенной кровью, ее собирали в жертвенные чаши, «а жертвенные веники были наподобие кропил», — замечает христианин Снорри.

Ими окропляли все жертвенники, стены капища внутри и снаружи и людей. Мясо затем ели во время пира, сварив его в котлах, висящих над кострами в пиршественной палате. «Тот, кто давал пир и был вождем, должен был освящать полные кубки и жертвенные яства. Первым был кубок Одина — его пили за победу и владычество своего конунга, потом шли кубок Ньёрда и кубок Фрейра — их пили за урожайный год и мир. У многих было в обычае пить после этого Кубок Браги. Пили также кубок за своих родичей, которые уже были погребены. Этот кубок назывался поминальным». Сигурд ярл оказался щедрым человеком: устроив большой жертвенный пир в Хладире, он взял на себя все затраты. Это «доставило ему большую славу», воспетую в стихах.

Судя по «Саге о Ньяле», свои святилища имели и знатные люди; в этой саге речь идет о ярле, капище которого сожгли, а сокровища похитили. За убийство в священном месте полагалось объявить убийцу вне закона (то же — в «Саге об Эгиле»).

По обычаю, вероятно, очень древнему, если кто-либо сам приносил себя в жертву Одину, за ним на смерть должна была идти его наложница. В сагах я не встречала описание или упоминание о таких обрядах, скорее всего они уже отошли или отходили в прошлое. Но такие человеческие (и не только человеческие) жертвоприношения, как пронзание копьем, утопление и повешение на дереве, засвидетельствованы современниками описываемых событий.

«Сага о людях с Песчаного Берега» дает полное описание капища, где во время жертвоприношений желающие узнавали свой «жребий»; люди должны были содержать святилище вместе с его смотрителем — годи. В данном случае им был могущественный норвежец Хрольв Бородач сын Эрнольва Рыбогона с о-ва Мостр (конец IX — первая треть X в.), который «жил на широкую ногу». Он следил за капищем Тора на острове и «был его [Тора] большим другом», так что его прозвали Торольв.

Не желая подчиняться конунгу, годи Торольв сделал жертвоприношение Тору и запросил его, «мириться ли ему с конунгом или уезжать из страны». Жребий предписал ему плыть в Исландию. Он добыл большое судно, погрузил на него домочадцев и скот (?). «Он разобрал капище и взял большую часть брёвен с собой вместе с землёй из-под жертвенника, на котором сидел Тор». Пристал к берегу в фьорде, которому дал название «Широкий Фьорд». Там занял большую территорию, поставил хутор и возвел капище. «Это был большой дом. В боковых стенах, ближе к углам, были прорезаны двери. Внутри стояли столбы почетной скамьи; они были закреплены гвоздями, гвозди эти звались боговыми». Внутри капища было большое святилище и постройки, которые автор известного ныне текста саги сравнил с «постройками вроде хора в нынешних церквях». Посередине на полу стоял жертвенник, «как и алтарь в церкви». Поверх него лежало тяжелое драгоценное кольцо, «на нем следовало приносить клятвы». На всех праздниках годи капища должен был надевать кольцо на руку. На жертвеннике стояли чаша и прут «наподобие кропила», которым разбрызгивали жертвенную кровь из чаши. «В задней части капища вокруг жертвенника стояли боги». Все люди этого края должны были давать подать на капище…, а годи — содержать капище в порядке».Но вернёмся к святилищу. При необходимости его обойти полагалось идти против Солнца: согласно древнему ритуалу движение посолонь было враждебно богам. В «Саге о сыновьях Дроплауг» владелец капища Берси делал замечания по поводу несоблюдения этого ритуала.

Не только само капище, но и место, где оно размещалось, считалось священным. Когда в Гаудале, где «было прославленное капище», совершалось большое летнее жертвоприношение, оно завершилось пиром, где произошло смертоубийство. Люди не могли немедленно покарать убийцу: «ни у кого из них не было при себе оружия, потому что здесь было священное место». Драку разняли, а преступник, который «убил человека в священном месте,… стал вне закона».

Люди не чувствовали не только духовной, но даже физической отъединенности от потусторонних миров. Они как бы сосуществовали с ними.

Алтарь в наше время построить не так то просто.
Был на капище славянском. Впечатляет конечно)

Это же условно говоря "алтарь".
Как на той фотке - кто-то сделал место у воды.
Удобно по-своему. И если регулярно туда приходить (раз в месяц хотя бы), и если место хорошо подобрано, то будет нормально все)



Хотя видела когда-то обсуждение, что мол, место не важно и каждый раз можно в любом другом...

С другой стороны если делать все время в одном и том же месте, то такое место может стать личным местом силы и все действия куда успешнее будут проходить в нём.

Haissa, прошу конкретики. Я даю список материалов, ты (и кто еще может помочь) даете идеи, как сделать алтарь в лесу. Сейчас, т.е. сегодня-завтра.

1. Есть круглые березовые "пеньки" диаметром 60-80 см, высотой 30-40 см (примерно).
(Пеньки на грани того, что я могу поднять и унести на спине в лес) (как совет и полезность: "военные" рюкзаки от "Группа 99" - классные, своих денег стоят, на раме с грузовой площадкой можно таскать что угодно, как рабочий рюкзак - лучше не найти, и - отечественное, а не заморское).
2. Есть бревна в лесу, сухие и растрескавшиеся, диаметр до 20 см, высота больше 2 метров, в количестве десятков штук.
3. Есть достаточное количество камней (кремень, "булыжнички") и мелкие как на железной дороге.

4. Есть "хорошие" места в лесу, и конкретное место куда я точно могу пойти и отнести все это добро. Не идеальное, и не абсолютно уединенное, но вполне "сойдет", считая комплексно (доступность + уединенность + наличие дуба в форме руны Альгиз + достойное качество Природы и Леса).

Подскажите, как бы сделать достойный алтарь. Материалы в наличии я написал.
(Да, руки не кривые и инструмент есть).

Пеньки у меня в наличии только до завтрашнего утра. Если таскать, то сейчас.

Идеи, предложения, копипаста, мысли - все сюда. Пожалуйста. Буду благодарен.

Для алтаря потребуются чуры богов. За день такое не сделать. Для маленького алтаря - маленькие чуры. Думаю, вырежи их сначала. Ну или что то, что олицетворяет богов. Но лучше чуров, не знаю что.

Цитата :

Для алтаря потребуются чуры богов.

Слишком сложно и надо знать тонкости. Можно вырезать что-то страшное и вообще криво.

Я бы лично сделала б какую-то такую штуку

только с ровными камнями и изображением рун на этих камнях.

Ну и один пенек оставила б (на него можно тоже руны нанести).
Вдруг что-то из подношения на нем можно разместить.

Насчет еще одного, типа  под "рабочее место" это нужно думать, надо ли.
Если не планируешь там освящать амулеты, то и не надо.

Если нескольких богов призываешь обычно, то можно оставить столько же и пеньков этих, как отдельное место под подношение каждому. Хотя говорят, что один бог - один ритуал подношения, отдельный. Но если всегда призываешь и Одина, и Тора, и еще кого-то, то можно сделать и так.

Хорошо. Принимаюсь за работу по переносу пеньков. Говорить - легко, делать - тяжело, ну жа ладно. Кто говорил, что будет легко?

На заметку оставим.